Шестая книга судьбы - Страница 99

— Благодарю, господин генерал.

— Ладно, иди и не подставь за эти дни голову под пулю.

Последний совет в то время выполнить было не так-то просто. Группа «Гот», прикрытая на флангах деморализованными после разгрома румынскими частями, двигалась в сторону Сталинграда узким клином, Ей самой грозило окружение, и только просчет советского Верховного командования спас Германа Гота и его дивизии от гибели. Не дотянув сорока километров до Паулюса, он приказал перейти к обороне, после чего начался отход к Ростову всей группы армий «Дон».

В середине января, когда не только был окончательно потерян Сталинград и сочтены дни 6-й армии, но под угрозой отсечения от основных сил Южного фронта оказался весь Кавказ, Мартина снова вызвали в штаб дивизии.

— Фюрер подписал на вас представление, Вангер, — вышел к нему из-за стола генерал Крейзинг. — Как желаете получить Рыцарский крест: завтра, скромно, из моих рук перед строем своего батальона, или поедете в Ростов, где очередную группу, возможно, будет награждать сам командующий?

Мартин, переставший уже и думать о кресте, растерялся.

— В первом случае завтра же вечером получите отпуск и отправитесь в Германию, — пояснил командир, — во втором потеряете несколько дней. Решайте.

— Господин генерал, удобно ли мне в такой трудный момент…

— Уехать в отпуск? Чепуха. Поезжайте и ни о чем не думайте. Что с вами, что без вас, мы одинаково сдадим и Ростов, и Кавказ. Без вас — на пару минут раньше.

— В таком случае я хотел бы завтра…

— Отлично. Крест и наградной лист с подписью Гитлера уже получены. Сейчас наш писарь заполнит бланк, а вы отправляйтесь отдыхать и приводить себя в порядок. И сегодня же выписывайте отпускные документы в канцелярии полка. На все про все вам полагается две недели.

В ряду из пятнадцати человек Мартин стоял первым. Обжигая щеку, справа дул пронизывающий ледяной ветерок. Вяло хлопало тяжелое полотнище знамени с зеленым диагональным крестом, черным орлом в центре и серебряной бахромой по краям, Хватаясь то и дело за уши, по трем сторонам плаца пританцовывали три сотни егерей из 139-го горного полка.

К Мартину подошли Крейзинг и командир полка. Они поздравили его, поочередно пожали руку, после чего, помогая друг другу, вынули из принесенной адъютантом коробки, обтянутой темно-синей шагреневой кожей, крест и отрезок ленты. Подышав на окоченевшие пальцы, полковник стал вдевать ленту в серебряное ушко креста, который держал генерал. Мартину велели пошире распахнуть шинель. Крейзинг, обойдя лейтенанта сзади, завязал на его шее концы ленты. Полковник протянул новоиспеченному кавалеру наградной документ и еще раз пожал руку.

Затем наступила очередь остальных. Четверым вручали кресты первого класса. Они поочередно распахивали шинель или куртку, и в две заранее нашитых на левый карман петельки генерал вставлял плоскую булавку айзенкройцера. Десять остальных получили «второклассников» — заранее подвешенные на ленту Железные кресты, внешне мало чем отличавшиеся от Рыцарского, привязывали к расстегнутой второй сверху пуговичной петлице мундира. Если не считать боевых значков, для многих это была первая настоящая награда.

Напоследок командир дивизии произнес короткую речь, знамя вынесли, и награжденные отправились на торжественный обед. В других частях подобные процедуры проходили в теплых помещениях. Только горцы традиционно предпочитали «морозить сопли».

В столовой все поздравляли Мартина, а он чувствовал себя неловко. Любой из получивших крест первого и даже второго класса сделал в эти трудные дни отступления гораздо больше, чем он. Он понимал, что ему просто повезло и что это понимают и остальные, включая их командира полка. Он был бы рад даже снять свою награду и спрятать ее в карман, но Железные кресты полагалось носить всегда.

— В Германии сразу же закажи две копии, — наставлял его разгоряченный спиртным товарищ, — а этот лучше оставь дома.

— Или носи вместо него своего «второклассника», — советовал другой. — Нужно только плоскогубцами аккуратно повернуть ушко на девяносто градусов.

— Не делай этого, Мартин, — отговаривал третий, — обязательно отломишь. Цинк — это тебе не серебро.

— Ну-ка, посмотри маркировку в верхней части рамки или на колечке, — к Мартину подошел кто-то еще из знатоков, — что там выбито? «L12» и число «800»? Тебе повезло: это фирма «Юнкер» из Берлина, а «800» — проба серебра.

Коньяк оказал свое целебное действие, и переживания Мартина постелено улетучились. Отойдя в сторонку, он стал разглядывать свой крест, который в день награждения полагалось носить низко на груди, не пряча ленту под воротник. Он все еще не мог поверить, что стал членом касты кавалеров, Теперь он будет ходить с расстегнутым воротом шинели — так принято в их среде. Теперь, если он вдруг зазевается и не отдаст честь какой-нибудь тыловой шушере, то вряд ли даже старший офицер… да что там офицер — генерал! — посмеет грубо одернуть его.

— За твои дубовые листья, Мартин! — подошли к нему с целым подносом бокалов несколько знакомых офицеров. — За те, которые ты заслужишь!

Через четыре дня он был дома.

За большим овальным столом Вангеров собралось, не считая нескольких бегающих вокруг детей, около двадцати человек. Вся их семья, несколько соседей, включая Мари, сослуживицы Элеоноры, профессор Фрайзенбург из Баварской государственной библиотеки, кто-то из университета, Стол был плотно уставлен бутылками и закусками. Мартин сидел во главе, на одном из малых радиусов, по правую руку — родители, слева — Эрна и Мари.